Солнце пекло нещадно. Оставаться в железных латах было невозможно, несмотря на то, что прохладные зеленые валы Индийского океана били миллионами брызг в открытые иллюминаторы.

«Сколько можно торчать у этого загадочного берега?» Васко да Гама вот уже несколько часов огромными шагами мерил палубу флагмана «Сан Габриэл». В голове его вертелись невеселые мысли. Еще бы: все то, что вызывало буйный восторг у дикарей, — все эти стеклянные бусы, железные ножи, куски красной материи — здесь, у берегов Мозамбика, не производило никакого впечатления. Может быть, это сказочно богатая страна? Во всяком случае, подарки, поднесенные ему, о многом говорили. Тут и жезл черного дерева, и слоновая кость, а таких диковинных фруктов он не пробовал никогда.

Особенно тревожили его душные тропические ночи. Мало того, что с наступлением внезапной, почти без сумерек, темноты туземцы начинали жечь костры, до моряков постоянно доносились то высокие, то низкие звуки местных барабанов. Вслушиваясь в их ритмы, то размеренные и неторопливые, то лихорадочно быстрые, да Гама ловил себя на мысли, что звуки о чем-то говорят. «Вот эти. Что это? Вопрос? Он слышится откуда-то издалека, из джунглей. А эти звуки? Видимо, ответ. Барабаны не играют все сразу. И люди ведь, когда беседуют о чем-то, не перебивают друг друга. Что-то тут не так. А эти все понимающие торговцы? На побережье таких нет. Они прибывают из джунглей и уже все знают. Вплоть до того, что им обязательно спустят трап с каравеллы. Только бы дождаться утра. Я уж сумею узнать, сколько золота и драгоценностей у их вождей!»

С рассветом небо раскололось от грохота орудий. С каравелл били пушки. Стонали ядра, разнося в щепки пальмы и хижины, картечь пенила лазурные воды бухты. Закованные в железо солдаты, подплывая в лодках к берегу, ожидали града камней и стрел. Выставленные пищали и мушкеты искали живую цель. Но, к величайшему удивлению Васко да Гамы и его отряда, на берегу не оказалось ни одного человека. Хижины были брошены, видимо, еще с вечера. Кто дал сигнал? Откуда они узнали о приближении опасности?

Если бы Васко да Гама знал о говорящих барабанах Африки столько, сколько знаем сегодня мы, он многое бы понял. И в наше время путешественники не перестают удивляться тому, как переговариваются африканцы из разных деревень, порой отстоящих друг от друга на десятки километров. Можно передать в соседнюю деревню и даже еще дальше любое сообщение. Мы не говорим уж о том, что звуки эти, подобно колоколу, могут позвать, допустим, на пожар. Нет, речь идет о том, что кто-то собирается жениться или что в гости приехали белые люди и даже с оружием или без него.

Барабанный язык с незапамятных времен знаком всей Африке. Под его ритмы танцуют и работают. Для жителя Африки танец — все равно, что для нас, скажем, песня. В Африке множество ударных инструментов. Есть и такие, на которых можно сыграть мелодию из пяти и более звуков. Но самое главное в их языке, конечно, ритм. Тут напрашивается аналогия с человеческой речью. Ведь, не слыша слов, можно определить состояние человека по интонациям, темпу и динамике его речи. В стихии ритма тоже очень просто отличить, скажем, стук в дверь соседа, узнавшего, что ваш дом горит, от стука почтальона. Видимо, сосед будет барабанить очень громко и с максимальной частотой. Вот тут, мы думаем, в сочетании ритмического рисунка, темпа и динамики заключается сущность барабанного языка.

Если бы упругие струи Эола не свистели в снастях, парусные корабли не сдвинулись бы с места. Гомер рассказал в своей поэме, как древнегреческий бог ветра Эол передал герою Троянской войны Одиссею козий мех, наполненный ветрами — зефирами. Неосторожные спутники Одиссея развязали мех. Из него с силой выскочили ветры, наполнившие парус «Арго». Корабль Одиссея и его товарищей-аргонавтов прибило к тем же берегам, от которых они начали свое путешествие.

Вот мы говорим: «Струи Эола свистели в снастях». Но только ли в снастях? Вспомним легенду «Эолова арфа». Потоками ветра бог задевал золотые струны этого волшебного инструмента, и они звенели серебристо и нежно. Но не только на арфе играл Эол. Древнеримский мыслитель и поэт Тит Лукреций в своем трактате «О природе вещей» писал более двух тысяч лет назад:

Вполне может быть, что древний человек, затаившийся на болоте в зарослях камыша, услыхал звук, который не был похож ни на какие другие. Может быть, этот звук удивил охотника, и он задумался о его происхождении. А через много веков древние сделали открытие — появился свисток. Это открытие, как потом оказалось, было не менее ге-шальным, чем изобретение паруса. Но свободное время и достаток появились у древних значительно позже, и тогда-то человек позволил себе такую роскошь, как игра на флейте.

А на трубе?

Если вы заблудитесь в горах или в лесу, а ваши друзья где-то поблизости, вы, видимо, приложите ладони ко рту и станете кричать «ау!». И если вас услышат, то тоже приложат руки ко рту и закричат «ау!». Еще пример. Когда готовят к выступлению большую группу физкультурников, руководители — тренеры, режиссер — держат в руках рупор. А делается это для того же самого, для чего прикладывают ладони ко рту, когда кричат «ау»: чтобы было далеко слышно.

Раструб рупора, как и ладони, направляет звук. Древние охотники, пастухи и воины, словом, все те, кому надо было общаться на расстоянии, заметили эту особенность. Но голосовые связки — довольно хрупкий инструмент. В туман, в мороз и ветер они могут просто отказать. А нельзя ли заменить голосовые связки, скажем, губами? Или какой-нибудь пластинкой или тросточкой? Оказалось, что можно. Если на дне раструба помещается мундштук — то это горн или рожок. А если колебание создает тростинка или пластинка, то это брёлка, жалейка, зурна. А название у них общее — духовые инструменты.

Высверлить коническое отверстие в дереве не просто и сегодня. Но есть же естественные раструбы. Это рога и бивни. Мощными и длинными коническими рогами обладали древние туры, огромные быки. Когда в рога стали трубить, появился сигнальный рог.

Событиям этим около двенадцати веков. О них рассказало нам одно из замечательных произведений французского эпоса — «Песнь о Роланде». Трагедия эта разыгралась в 778 году в Ронсенвальдском ущелье. Четыреста отборных воинов ринулись на храброго французского полководца. Он сражался до последнего дыхания. Пиренеи стали тогда щитом, вставшим на пути распространения Арабского Халифата. Воины Карла Великого во главе с легендарным Роландом в Ронсенвальдском ущелье задержали нашествие. Предательство погубило храброго рыцаря Роланда... Заветный рог Роланда, полученный им от Карла, назывался «Олифант» и был сделан из бивня слона. Это был единственный рог в войске, обладавший столь сильным звуком. Все остальные, а их насчитывалось, по данным историков, около 60 тысяч, были меньших размеров.

Войскам всегда были нужны сигнальные инструменты. Ведь связи, в ее теперешнем понимании, не было, и главным средством управления массой воинов были сигналы.

Историки утверждают, что древние глиняные и даже металлические рожки или трубы были не только у финикийцев и в древних государствах Двуречья, но и в Египте.

В 20-х годах нашего столетия английский археолог Картер раскопал знаменитую гробницу Тутанхамона. В ней нашли несметные сокровища. И среди массы золотых вещей был обнаружен скромный бронзовый предмет. Это была труба, которой около трех с половиной тысяч лет. Она необыкновенно изящна. Отделана чеканкой и расписана несмываемыми красками. Древний мастер сделал даже деревянную форму, предохраняющую трубу от вмятин. Форма вставлялась в трубу, заполняя пустоту. В таком виде инструмент можно было перевозить в походах, не боясь испортить. «Для поддержания отваги атакующих войск» имели трубу и древние греки при взятии знаменитой Трои около 1200 года до н. э. Александр Македонский тоже знал этот инструмент. В римском войске были трубы и металлические, и деревянные. Их называли буцинами. От римлян они перешли к германцам, принимая вид то металлической или деревянной трубы, то изогнутого рога, что не меняло ни назначения, ни сущности самого инструмента.

Мы не знаем, были ли до XIII века на Руси металлические трубы. В 1216 году в знаменитой Липецкой битве Юрий Владимирский имел в своем войске 60 деревянных труб, а у Ярослава, его противника, их насчитывалось в войске 40. Трубы были и в войске Александра Невского, и на Куликовом поле. В описании московского войска времен Ивана Грозного отмечалось «много трубачей, и если они по отеческому обычаю станут дуть в свои трубы все вместе и загудят, то можно услышать тогда некое удивительное и необычайное срзвучие». Рог и трубы, по-видимому, в прошлом не различались. Даже есть целое семейство русских слов, происходящих от слова «труба» и имеющих отношение к игре на пастушьем рожке:

      «трубля» — сольная игра;

      «струбленность» — сыгранность нескольких исполнителей на рожках;

      «затруб» — запев;

      «затрубиться» — забыться в игре, заиграться.

Но в дальнейшем история предоставила рогу и трубе совершенно разные роли.

Медная труба сегодня — один из основных инструментов в духовом оркестре (есть много ее разновидностей). Очень заметную роль играет она и в современном симфоническом оркестре. С детских летвсем знаком пионерский горн и фанфара. А рог, рожок? Это та же труба, но деревянная и с шестью отверстиями на корпусе, как у свирели. Но о рожке речь впереди.

Как писал знаменитый норвежский путешественник Тур Хейердал, в Полинезии «отсутствовал боевой лук со стрелами. Не было тут и струнных инструментов, их заменяли барабаны, погремушки и духовые инструменты...» И еще: «Струнные музыкальные инструменты, всемирным центром которых были Азия и Индонезия, у полинезийцев отсутствуют, хотя музыку они любят.

Грузинская угловая арфа — чанги

Лук и стрелы как боевое оружие внезапно исчезают на границе Меланезии и Полинезии».

И действительно, предположение подтверждается. Как только речь заходит о струнных, будь то древние или примитивные современные музыкальные инструменты, сразу же их сравнивают с луком или ставят от него в прямую зависимость.

Нам неоднократно приходилось слышать, что мелодии бушменов (племя в Южной Африке) — самые интересные на всем африканском континенте. Бушмены не только поют их, но и играют на доступных им инструментах.

Вот как описывает инструмент бушменов «цг'анган» Виктор Элленбергер, путешественник, живший в Африке: «Представьте себе небольшой лук, разрезанный посредине, оба конца его воткнуты в бамбуковую трубочку так, что образуются два неравных конца струны, производящие различные звуки...»

В самом деле, отпустите тетиву лука, и она запоёт. А если натянуть на лук несколько струн, — получится арфа.

Видимо, древний охотник заметил, что разные луки поют по-разному. Одни выше, другие ниже. Можно было сделать несколько луков разной величины и исполнять на них мелодию из трех-четырех звуков. Но тогда надо было закрепить их в порядке высоты, а то в двух руках их не удержать. И играть нечем — руки-то заняты! Может быть, проще струны натянуть на доске или деревянной раме? Причем, не две и не три, а, допустим, пять. Но тут лук, как таковой, уже отходит в сторону. А возникает музыкальный инструмент.